Стоглав. Постановления Стоглавого Собора (1551 год)
В Кремлевский дворец было созвано на собор множество духовных лиц: митрополит, девять архиепископов, архимандриты, игумены и др.; тут же были и высшие мирские сановники.
Царь обратился к ним с такою речью:
«Преосвященный Макарий , митрополит всея Руси, и архиепископы и епископы и весь освященный собор... Попросивши у Бога помощи вместе с нами, поспособствуйте мне, порассудите и утвердите по правилам святых отцов и по прежним законам прародителей наших, чтобы всякое дело и всякие обычаи в нашем царстве творились по Божьему велению. О старых обычаях, которые после отца моего поисшатались, о преданиях и законах нарушенных, о пренебреженных заповедях Божиих о земском устройстве, о заблуждении душ наших – обо всем этом подумайте, побеседуйте и нас известите...»
Сборник постановлений Стоглава. Титульный лист
Затем Иван IV указал целый ряд вопросов, о которых, по его мнению, следовало подумать собору. Эти указания царя собору очень любопытны, так как по ним ясно можно представить положение русской церкви и народной нравственности в половине XVI ст.
Вот некоторые из этих указаний.
«По церквам звонят, поют и совершают службу не по уставу. Священники «чинят продажу великую» священными вещами (антиминсами). Божественные книги писцы пишут с неправильных переводов и не исправляют. Ученики учатся грамоте небрежно. В монастырях некоторые постригаются не для душевного спасения, а ради покоя телесного, бражничают, не по-монашески живут. Просвирни над просфорами наговаривают (волхвуют). В церквах люди нередко стоят непристойно: в тафьях и шапках, с палками, разговаривают громко, говорят иногда непристойные в церкви речи, ссорятся, а попы и дьяконы поют бесчинно, причетники часто пьяны. Случается, что попы и дьяконы служат в церкви в нетрезвом виде. Христиане приносят на велик день пасху, сыры, яйца, рыбу печеную, а в иные дни калачи, пироги, блины, караваи и всякие овощи, – все это вносится в Москве не только в церковь, но даже в алтарь. Слабость и нерадение у иных православных дошли до того, что люди в тридцать лет и старше бреют головы и бороды себе, платье и одежду иноверных земель носят, так что трудно и признать христианина. Иные крестное знамение не по существу кладут на себя, лживо клянутся именем Божиим, лаются без зазору (без стыда) всякими неподобными речами; даже у иноверцев не творится такого бесчинства. Как Бог терпит наше бесстрашие?»
Из этих царских указаний собору видно, что древнее благочестие, которым были сильны русские, начинало колебаться от грубости нравов; что даже духовные лица не всегда соблюдали церковное благочестие и грубые языческие суеверия (волхвование на просфорах) начали закрадываться в церковную жизнь. Наконец, из слов Ивана IV видно, что в самой общественной жизни было много грубости и бесчинства, противного христианскому духу.
Собор, обсудив предложенные царем вопросы, порешил принять меры против указанных зол и недостатков и составил сборник правил церковного порядка и благочиния. Он имел целью обновить и улучшить церковно-общественную жизнь и уничтожить злоупотребления в церковном управлении и хозяйстве. Этот сборник содержал в себе 100 глав и потому был назван «Стоглавом». По названию сборника и сам церковный собор 1551 стали именовать Стоглавым собором или Стоглавом.
Стоглав предписывал священникам избирать из среды своей протоиереев в церковные старосты – пастырей «искусных, добрых и житием непорочных». Старосты с их помощниками, десятскими, должны были, по решению собора, наблюдать, чтобы в церквах все (звон, богослужение и всякие требы) совершалось благочинно и чтобы все священники творили свое дело благообразно, как следует по уставу. Избранные старосты, по Стоглаву, должны являться для испытания и поучения к митрополиту. В соборных храмах должны храниться божественные правила, с которыми они обязаны постоянно справляться.
Если найдут священные книги в какой-либо церкви неисправные с ошибками, то Стоглавый собор 1551 повелевал протопопам и старейшим священникам соборно (сообща) исправлять их, руководясь хорошим переводом, и писцам, списывающим книги, пусть велят списывать с добрых переводов и поверять. Иконописцам собор предписал писать иконы только с древних образов, как греческие живописцы писали, а «от своего замышления» ничего не изменять.
Обучение детей грамоте Стоглавый собор возложил на обязанность священников. В Москве и в других городах в домах благочестивых и искусных священников, дьяконов и дьяков постановлено учредить училища, куда бы посылать всем православным христианам своих детей для учения грамоте, церковному чтению и письму. Наставники должны были внушать ученикам страх Божий и наблюдать за их нравственностью.
О жизни священников Стоглав постановил, что они должны показывать пример всяких добродетелей, благочестия, трезвости. На пирах и во всяких мирских сборищах священникам должно духовно беседовать и божественным писанием поучать на всякие добродетели; а праздных слов, кощунства и смехотворения отнюдь бы и сами не делали, и детям своим духовным запрещали... Для того, чтобы сдерживать народ от бесчинства, собор 1551 велел по торгам кликать, чтобы православные христиане от мала до велика не клялись ложно именем Божиим, непристойными словами не бранились, бороды не брили, усов не подстригали, так как обычай делать это не христианский, но латинский и еретический.
Постановил Стоглав также настоятелям и игуменам строго наблюдать, чтобы «церковный чин (порядок) и монастырское строение» ни в чем не нарушались бы. Все должно сообразовываться с Божественным уставом, с правилами св. отцов и апостолов. Иноки, по внушению Стоглава, должны остерегаться всякого греха и предосудительного дела, остерегаться хмельного, не должны держать по кельям ни водки, ни пива, ни меду, а пить квас и другие нехмельные напитки; фряжские (иноземные) вина не запрещаются, так как нигде не написано, что нельзя их пить. Где есть в монастыре эти вина, то иноки «пусть пьют во славу Божию, а не ради пьянства». Пища у игуменов должна быть общая с братиею.
Кроме этих вопросов, Стоглавый собор 1551 обратил внимание на другие бесчинства и суеверия. Заявлено было, что на свадьбах играют скоморохи, и когда к церкви венчаться едут, священник с крестом едет, а пред ним скоморохи с играми бесовскими рыщут. Эти скоморохи, собравшись большими ватагами, ходят по деревням, творят всякие насилия, грабят имущество крестьян, даже разбоем занимаются по дорогам. Стоглав упоминает, что дети боярские и люди боярские и всякие бражники (гуляки) зернью играют, пьянствуют, ни службы не служат, не промышляют и много зла творят, иногда даже грабят и разбойничают. По селам и деревням ходят лживые пророки и пророчицы, мужики и бабы; иногда обнаженные, распустив волосы, трясутся и убиваются и говорят, что им является св. Пятница и св. Анастасия, заповедают в среду и пятницу ручного дела не делать, женщинам не прясть, не мыть и пр. Стоглавый собор вооружается против языческих гаданий и суеверий, перечисляет суеверные гадательные книги (Рафли, Шестокрыл, Воронограй и др.), нападает на языческие игрища накануне Иванова дня, Рождества, Крещения и пр.
Но при всем добром желании духовных лиц, собравшихся на Стоглавом соборе 1551, они были не в силах устранить указанные бесчинства и суеверия. Да и что мог сделать Стоглав? Постановлял он, напр., заводить училища в домах священников, а между тем тут же на соборе объяснилось, почему приходится ставить в попы и дьяконы лиц, которые «грамоте мало умеют»: не поставить их – святые церкви будут без богослужения, православные будут умирать без покаяния; а когда святители этих ставленников спрашивают, почему они мало умеют грамоте, они отвечают: «Мы-де учимся у своих отцов или у своих мастеров, а больше нам учиться негде». Кому же было учить, когда во времена Стоглава не только ученых священников, но даже знавших порядочно грамоту было очень мало? Кому было править неисправные церковные книги, находить «добрые» переводы, с которых делать списки? Малограмотные священники, при всем их добром желании, могли скорее портить, чем исправлять книги. Откуда было в эпоху Стоглава выбирать таких церковных старост, которые действительно могли бы блюсти во всей чистоте Христово учение и православие, наставлять других священников, когда, по справедливому выражению Максима Грека, тогдашние русские грамотники «по чернилу только бродили, силы же писаного не разумели»? Сильный упадок просвещения – даже и в среде духовенства – вот самая главная причина тех неурядиц, которые занимали духовенство на Стоглавом соборе 1551. Но оно видело главную причину, подобно царю, только в том, что «прежние обычаи поисшатались и прежние законы порушены», и думало строгими предписаниями и запрещениями помочь беде. Не понимали тогда и лучшие люди, что дух веры и благочестия подавлялся невежеством и мертвою обрядностью. Сами участники Стоглава обряду и внешности придавали слишком большое значение: наряду с тяжкими грехами ставят они иноземную одежду и бритье бороды!.. Да если бы и признано было на Стоглавом соборе, что главное зло, с которым надо бороться, – это общее и крайнее невежество, то и тогда они не в силах были бы скоро помочь беде: невежество – болезнь, от которой общество исцеляется только веками.
Стоглав (в рукописях обычно без заглавия) – сборник постановлений церковного собора 1551 г. Книга была разделена в подражание Судебнику 1550 г. на сто глав, откуда ее заглавие; в самом тексте памятника и современных ему документах он называется «Соборным уложением». За исключением С., о соборе 1551 г. не сохранилось сколько-нибудь подробных известий XVI в. (летописные заметки о нем XVII в. восходят к сообщениям самого памятника). Как можно заключить из вступительной части С., инициатива созыва собора принадлежала Ивану IV. Состоял он в основном из духовных иерархов во главе с митрополитом Макарием, хотя некоторые выражения памятника позволяют предположить, что боярская дума также участвовала в заседаниях.
Работа собора проходила в следующем порядке. Царь задавал присутствующим вопросы, касавшиеся церковного устроения и некоторых важных мирских дел. Собор на царские вопросы давал обстоятельные ответы, а потом принимал постановления. В соответствии с этим порядком С. состоит из следующих частей: в гл. 1–4 сообщаются сведения об открытии собора, о его членах, о причинах и целях, для которых он был созван; царские вопросы разделены на две части: первые 37 помещены в гл. 5-й, следующие 32 – в гл. 41-й; ответы помещены в гл. 6–40-й и 42–98-й; в гл. 99-й говорится о посольстве в Троицкий монастырь к жившему здесь на покое бывшему митрополиту Иоасафу, а в гл. 100-й помещен ответ Иоасафа, который сделал ряд замечаний и дополнений к определениям собора. В некоторых рукописях имеется еще гл. 101-я – соборный приговор 11 мая 1551 г. об архиерейских и монастырских вотчинах. В одном месте книги логика ее композиции серьезно пострадала: если ответы на первые царские вопросы распределены между гл. 6–40-й и 42–98-й, то за каждым вопросом второй серии ответ следует сразу, так что и вопросы, и ответы сосредоточились в одной главе – 41-й. Можно поэтому предположить, что она была вставлена в памятник на заключительном этапе работы над ним.
Созыв собора 1551 г. был вызван прежде всего необходимостью принять срочные меры против наиболее вопиющих нарушений основных устоев церковно-монастырского быта. Хотя царские вопросы С. влагает в уста государя, он несомненно выражает в них программу целой политической группировки, получившей с легкой руки А. М. Курбского название «избранной рады» (высказывались, правда, сомнения в том, что А. М. Курбский вкладывал в это выражение политический смысл: Grobovsky A. N . The «Chosen Council» of Ivan IV: A Reinterpretation. New York, 1969); некоторые исследователи склонны даже думать, что вопросы составлялись при непосредственном участии благовещенского священника Сильвестра. Программа «избранной рады» сводилась к устроению и упорядочению бытия всего русского общества, и постановления Стоглавого собора, регламентировавшие церковно-общественную жизнь, входили существенной частью в эту программу. Судя по тексту С., высшее духовенство, присутствовавшее на заседаниях, в основном поддержало предлагавшиеся царем мероприятия. Впрочем, собравшиеся в Москве иерархи не допускали наступления на интересы церкви, отстояв правомочность святительского суда и неприкосновенность недвижимых владений монастырей. Неясным остается, разбирались ли на соборе 1551 г. так называемые «дополнительные царские вопросы», которые не вошли в С., но обнаружены И. Н. Ждановым в сборнике Евфимия Туркова ГПБ, Q.XVII.50, где они следуют за первыми царскими вопросами. В «дополнительных вопросах» речь идет о государственных преобразованиях, поэтому они не вошли в С., в котором разбираются преимущественно церковные дела.
В начале С. говорится: «В лето 7059 месяца февраля в 23 день быша сия вопросы и ответы мнози...». Согласно предположению Д. Стефановича, разделяемому большинством исследователей, названная здесь дата – 23 февраля указывает на день, когда приступили к редактированию С. – сборника соборных решений. Заседания же собора начались раньше – в январе – феврале 1551 г., а окончательно его работа была завершена 11 мая, когда к С. была добавлена 101-я гл. Д. Стефанович считает, что редактором сборника был дьяк, возможно Иван Афанасьев.
Источники С. чрезвычайно разнообразны. Исследование их, произведенное Д. Стефановичем, показало, что при составлении С. был использован целый ряд богослужебных книг, Кормчая, Мерило Праведное, сборники Златая чепь, Измарагд, сочинения Иосифа Волоцкого и др. Особенно интересно обращение С. к современным ему русским полемическим сочинениям. Это, в первую очередь, послание Ивану Грозному, автором которого обычно считают Сильвестра; это, во-вторых, челобитная иноков царю Ивану Васильевичу, опубликованная Г. З. Кунцевичем; это, в-третьих, перечень «16 неисправлений», который был найден Н. С. Тихонравовым в сборнике ГБЛ, Волок. собр., ф. 113, № 556; есть основания предполагать, что в С. отразились также мысли Артемия, который перед самым собором отправил царю послание и в том же году стал Троицким игуменом.
Стремясь утвердить в Московском государстве церковное благочиние, С. касается в своих решениях самых разных сторон жизни тогдашнего общества. Из отдельных статей памятника можно почерпнуть сведения и об отреченных книгах, читавшихся в XVI в., и о робких попытках правительства упорядочить образование, и о языческих обрядах простонародья, и о бесчинствах, творимых ватагами скоморохов. Мелочная регламентация быта, характерная для С. (включая запреты на бритье бороды, ношение тафий, употребление колбасы), объясняется его целью – восстановить порушенную старину. Этим определяется и культурное значение С., который для последующих поколений стал символом древнего благолепия. Не удивительно поэтому широкое распространение памятника в рукописной традиции – уже Д. Стефанович насчитал около ста его списков. Первоначальной Д. Стефанович считает полную редакцию С., которая представлена в большинстве рукописей; списки полной редакции исследователь делит на две группы – Московскую и Новгородскую. К Новгородской группе восходит краткая редакция, изданная Д. Е. Кожанчиковым. которая появилась не ранее 1602 г.; к той же Новгородской группе восходит редакция с особым распорядком глав (известно два списка). Известно также извлечение из полной редакции, изданное Н. Калачовым; Д. Стефанович датирует это извлечение посл. четв. XVI в.
Ряд постановлений С., в первую очередь – о двуперстном крестном знамении и сугубой аллилуйи, способствовал популярности памятника у старообрядцев; в 1913 г. он был издан Преображенской типографией. В пылу полемики с ними некоторые церковные историки XIX в. отрицали каноническое значение С. Филарет Гумилевский, например, считал, что С. – это черновые записи собора 1551 г., которые позднее были переделаны неизвестным лицом (История русской церкви. 2-е изд. М., 1851. Т. 3. С. 193). Обнаружение наказных списков собора 1551 г., включающих пространные выписки из С., показало несостоятельность этой точки зрения. Каноническое значение С. в действительности впервые поставил под сомнение собор 1667 г. («и той собор не в собор, и клятву не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и не бысть»).
Изд.: Стоглав. Собор бывший в Москве при великом государе царе и великом князе Иване Васильевиче (в лето 7059) / Изд. I. А. Лондон, I860; Стоглав. Казань, 1862; 2-е изд. Казань, 1887; 3-е изд. Казань, 1911 (перевод на франц. язык: Le Stoglav ou les cent chapitres / Ed. B. Duchesne. Paris, 1920); Стоглав / Изд. Д. Е. Кожанчиков. СПб., 1863; Правила, постановленные на соборе 1551 года 23 февраля // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачовым. СПб., 1863. Кн. 5. С. 1–44; Царьскиа вопросы и соборныя ответы о многоразличных церковных чинех (Стоглав) / Изд. Н. Субботин. М., 1890; Макарьевский Стоглавник // Труды Новгородской губернской ученой архивной комиссии. Новгород, 1912. Вып. 1. С. 1–135; Стоглав. М., 1913.
Лит.: Филарет [Гумилевский] . Несколько слов о книге: Стоглав // Москвитянин. 1845. Ч. 6, № 12. С. 135–139; Сведения о Стоглавом соборе // Христ. чт. 1852. Ч. 2. С. 238–294; Беляев И. В . 1) Об историческом значении деяний Московского собора 1551 года: (По поводу 92–122 страниц VII тома «Истории России» г. Соловьева) // Русская беседа. 1858. Т. 4, ч. 2. С. 1–34; 2) Наказные списки соборного уложения 1551 г., или Стоглава. М., 1863; 3) Материалы для истории русской церкви: О стоглаве против раскольников // ЧОЛДП. 1875. № 7. С. 51–87; № 9. С. 88–94; № 11. С. 102–124; Стоглавый собор // ПС. 1860. Ч. 2. С. 107–153, 219–255, 362–412; Ч. 3. С. 3–34, 113–161, 241–278; [Добротворский И. М.] 1) Дополнительные объяснения к изданию Стоглава // Там же. 1862. Ч. 3. С. 297–339; 2) Библиографическая заметка о новом издании постановлений стоглавого собора 1551 года // Там же. 1863. Ч. 3. С. 159–179; 3) О недостатках русского народа по изображению Стоглава (XVI в.) // Там же. 1865. Ч. 2. С. 128–156; Беляев И. Д . Памятники русского церковного законодательства // ПО. 1863. Т. 11. С. 189–215; С[убботи]н Н. К материалам для истории Стоглава и его времени // Летописи Тихонравова. 1863. Т. 5. С. 126–136; Тихонравов Н. С . Заметка для истории Стоглава // Там же. С. 137–144; Макарий [Булгаков] . 1) История русской церкви. СПб., 1870. Т. 6. С. 219– 247; 2) Правило Стоглавого собора о двуперстии с исторической точки зрения. М., 1875; Лебедев Н . Стоглавый собор 1551 г.: (Опыт изложения его внутренней истории). М., 1882. Вып. 1; Покровский Н. В . Определения Стоглава об иконах // Христ. чт. 1885. № 3–4. С. 527–559; Писаревский Н . Значение Стоглавого собора (1551 г.) в истории русской церкви // БВ. 1895. № 6. С. 365–389; Л. И . Новооткрытый рукописный Стоглав 16 века. Его особенности и значение // Там же. 1899. № 9. С. 1–39; № 10. С. 196–231; Голубинский. История церкви. 1900. Т. 2, 1-я пол. С. 771–799; Жданов И. Н . Материалы для истории Стоглавого собора // И. Н. Жданов. Сочинения. СПб., 1904. Т. 1. С. 171–272; Кононов Н . Разбор некоторых вопросов, касающихся Стоглава // БВ. 1904. № 4. С. 663–701; Дурново Н. И . Один из источников Стоглава // ЖМНП. 1904, февр. Ч. 351. С. 454–456; Шпаков А. Я . Стоглав: (К вопросу об официальном или неофициальном происхождении этого памятника) // Сб. статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимярскому-Буданову. Киев, 1904. С. 299–330; Громогласов И. М. Новая попытка решить старый вопрос о происхождении «Стоглава» // Миссионерский сборник. 1905. № 1. С. 3–19; № 2. С. 110–126; Бочкарев В . Стоглав и история собора 1551 года. Юхнов, 1906; Стефанович Д . О Стоглаве. СПб., 1909; Покровский А. А . Петр Великий и Стоглав // ЧОИДР. 1910. Кн. 3. С. 7–11; Кунцевич Г. 3 . Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу. СПб., 1912; Ostrogorskij G . Les d?cisions du «Stoglav», concernant la peinture d’images et les principes de l’conographie byzanеine // L’art byzantin chez les Slaves. Paris, 1930. T. 1. P. 393–411; История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1. С. 439–441; Будовниц И. У. Русская публицистика XVI века. М.; Л., 1947. С. 230–246; Моисеева Г. Н . Валаамская беседа – памятник русской публицистики середины XVI века. М.; Л., 1958. С. 51–114; Зимин А. А . 1) И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 91–102; 2) Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI в. М., 1960. С. 377–388; Шмидт С. О . 1) Соборы середины XVI века // История СССР. 1960. № 4. С. 66–92; 2) Становление российского самодержавства: Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 133–196; Качевская Г. А . Старое и новое в синтаксических конструкциях XVI века: (по материалам Стоглава и Судебника Ивана Грозного 1550 года) // Начальный этап формирования русского национального языка. Л., 1961. С. 85–96; Черепнин Л. В . 1) К истории «Стоглавого» собора 1551 г. // Средневековая Русь. М., 1976. С. 118–122; 2) Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978. С. 78–89; Sаntоs Оtеrо A. de . Un manuscrito del Stoglav en la Biblioteca Nacional de Madrid (Ms. Res. 260) // M?langes I. Duj?ev. Paris, 1979. P. 393–399; Черепанова О. А . Наблюдения над лексикой Стоглава: (Лексика, связанная с понятиями духовной и культурной жизни) // Русская историческая лексикология и лексикография. Л., 1983. Вып. 3. С. 17–25.
Процесс усиления государственной власти неизбежно выдвигал вопрос о положении церкви в государстве и об отношениях между церковью и государством. Царская власть с завистью смотрела на богатства церквей и монастырей.
Кроме того, в XVI в. в Русской православной церкви не утихали споры между иосифлянами инестяжателями .
Иосифляне - последователи Иосифа Волоцкого, выступавшие в конце XV - середине XVI вв. с критикой нестяжателей. Отстаивали незыблемость церковных догматов, необходимость церковно-монастырского землевладения. Защищали тезис о богоустановленности великокняжеской власти, доказывали правомерность притязаний Русской православной церкви на патриаршую форму управления.
Нестяжатели - приверженцы религиозно-политического течения в конце XV - начале XVI вв. Нестяжатели проповедовали необходимость отказа церкви от "стяжания" (приобретения земельных и имущественных ценностей) как противоречащего евангельским принципам. Идеологи: Нил Сорский, Вассиан Косой и др. Против нестяжателей выступили иосифляне. Нестяжатели осуждены на церковных соборах 1503 г., 1531 г.
В январе–феврале 1551 г. был собран церковный собор, на котором были зачитаны царские вопросы, составленные Сильвестром и проникнутые нестяжательским духом. Ответы на них составили сто глав приговора собора, получившего название «Стоглавый», или «Стоглав». Царя и его окружение волновало, «достойно ли» монастырям приобретать земли, получать различные льготные грамоты. По решению собора прекратилось царское вспомоществование монастырям, имеющим села и другие владения. «Стоглав» запретил из монастырской казны давать деньги в «рост» и хлеб в «насп», то есть – под проценты, чем лишил монастыри постоянного дохода.
Ряд участников Стоглавого собора (иосифляне) встретили программу, изложенную в царских вопросах, ожесточенным сопротивлением.
Программу царских реформ, намеченных Избранной радой, в наиболее существенных пунктах Стоглавый собор отклонил. Гнев Ивана IV обрушился на наиболее видных представителей иосифлян. 11 мая 1551 г. (через несколько дней после завершения работы собора) была запрещена покупка монастырями вотчинных земель «без доклада» царю. У монастырей отбирались все земли бояр, переданные ими туда в малолетство Ивана (с 1533 г.). Тем самым был установлен контроль царской власти над движением церковных земельных фондов, хотя сами по себе владения остались в руках у церкви. Церковь сохраняла свои владения и после 1551 г.
Вместе с тем, были проведены преобразования во внутренней жизни церкви. Утверждался созданный ранее пантеон общерусских святых, унифицировался ряд церковных обрядов. Были приняты также меры по искоренению безнравственности духовного сословия.
2. Опричнина. Ход опричнины
С начала 1560-х гг. Иван Грозный порывает со своим прежним окружением.Подробнее .Адашев оказывается в ссылке, Сильвестр - в монастыре. Причины разрыва спорны: либо личные мотивы (обвинения в убийстве жены, а также то, что во время болезни Ивана Грозного в 1553 г. окружение было готово передать престол В.А. Старицкому), либо разногласия по внешней политике (Иван Грозный - за активизацию на Балтике, Адашев - за активизацию в Крыму).
В декабре 1564 г. царь в сопровождении заранее подобранного окружения отправился из Москвы на богомолье, взяв с собой особо почитаемые иконы и государственную казну. Но из Троице-Сергеева монастыря он уезжает в свое охотничье село Александровскую слободку. Оттуда в начале января 1565 г. отправляет в Москву два ультимативных послания .
Послания царя. В первом, адресованном митрополиту Афанасию и боярам, царь сообщал, что бояре расхитили казну, присвоили государственные земли, не желают воевать против врагов, а также совершают насилия над народом. Духовенство же заступается за "изменников". Далее в послании указывалось, что царь не хочет терпеть измены и решил оставить государство. Второе послание было адресовано всему посадскому населению Москвы. В нем царь заверял простых людей в том, что на них он никакой обиды не имеет.
Москвичи потребовали, чтобы бояре и духовенство уговорили царя вернуться. К царю отправились депутаты. Иван согласился вернуться на престол, но при двух условиях: во-первых, право бесконтрольно наказывать изменников; во-вторых, выделение особого царского удела – опричнины.
Получив согласие, Иван IV в феврале 1565 г. вернулся в Москву.
Начинаются мероприятия опричнины.
В опричнину были включены наиболее важные земли: поморские города, важные в стратегическом и экономическом отношении районы, Подмосковье, часть Москвы. В дальнейшем территория опричнины росла. На этих землях поселялись дворяне, входившие в опричное войско, а прежних землевладельцев оттуда выселили, дав им земли в неопричных уездах (опричники же, получив на новых землях поместья, сохраняли вотчины, оставшиеся в земщине).
Первоначально состав опричного войска определялся в тысячу человек. В социальном плане в него входили представители знати и бояре, незнатные дети боярские, иностранные авантюристы и т.п. Для управления опричниной создавалась Особая боярская дума (руководители – Михаил Черкасский ,Алексей Басманов ,Афанасий Вяземский ). На «подъем» своего удела (опричнины), т.е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь потребовал с земщины 100 тыс. рублей. В опричнине сложилась своя система органов управления государством.
Всю остальную территорию царь «отдавал» в ведение бояр. Она получила название «земщина», во главе – Земская боярская дума.
Террор.Жертвами опричников стали князья, бояре, дворяне, посадское население, крестьяне. Среди первых жертв – бояре П.Горбатый,Ю. Кашин , Д.Шевырев. Особенно пострадала суздальская знать.
При этом царь всячески старался создать впечатление о всесословной поддержке проводимой политики. В годы опричнины регулярно созывались Земские соборы. К тому же «накал» опричного террора был непостоянен (например, весна 1566 г. – «потепление», объявление «прощения» изменников).
Апогей опричнины пришелся на рубеж 1560–1570-х гг. Для расправы с двоюродным братом Владимиром Андреевичем Старицким и городом Новгородом, Иван использовал ложный донос о том, что новгородцы якобы хотят перейти по власть польского короля, а самого Ивана убить и на его место посадить удельного князя Владимира Андреевича.
Осенью 1569 г. царь приказал Владимира Старицкому, его жене и детям принять яд. В декабре 1569 г. войско опричников во главе с царем выступило в поход на Новгород, который подвергся страшному разорению.
После новгородского погрома карательная экспедиция была послана во Псков, Нарву и Ивангород. В июле 1570 г. начались казни в Москве, которые продолжались до осени. Именно тогда погиб цвет приказной бюрократии. Наконец, в измене была обвинена опричная верхушка. Погибли князья Басмановы, князья Черкасский ,Вяземский . Во главе опричнины всталиМалюта Скуратов (Бельский) и Василий Грязнов.
В 1571 г. царь не сумел организовать оборону Москвы от набега крымского хана Девлет-Гирея , поскольку опричное войско не смогло противостоять внешнему врагу. В результате нашествия был сожжен посад Москвы.
В 1572 г., перед угрозой нового нашествия, Иван вынужден был объединить опричное и земское войско, а во главе его поставить опытного полководца князя Михаила Воротынского . Это объединенное войско у села Молоди (в 50 км к югу от Москвы), сумело разбить Девлет-Гирея.
Победа при Молодях показала вредность разделения страны и войска на две части. Осенью 1572 г. царь отменил опричнину. Однако отмена опричнины не прекратила репрессий. Они продолжались до конца царствования Ивана IV, хотя и в меньших масштабах.
Таким образом, опричнина – это форсированная централизация без достаточных экономических и социальных предпосылок. Она создала не четко работающий аппарат государственной власти, обеспечивающий выполнение решений правительства, а аппарат репрессий.
СТОГЛАВЫЙ СОБОР
СТОГЛАВЫЙ СОБОР , церковный собор с участием царя Ивана IV и представителей Боярской думы, состоялся в Москве в январе - мае 1551. Унифицировал церковные обряды, провозгласил неприкосновенность церковных имуществ и неподсудность духовенства светским властям. Однако ограничил церковные владения в городах и финансовые привилегии духовенства. Принял "Стоглав".
Источник: Энциклопедия "Отечество"
церковный собор с участием царя Ивана IV и представителей Боярской думы, заседавший в Москве в январе - феврале 1551 (окончательное завершение работы Стоглавого собора относится к маю 1551). Свое название получил от сборника соборных решений, поделенного на 100 глав, - «Стоглав». Стоглавый собор был созван по инициативе правительства, которое стремилось укрепить положение Церкви в борьбе с еретическими движениями. Программа реформ, предложенная Стоглавым собором в виде т.н. царских вопросов, составленных, по-видимому, при участии Сильвестра Благовещенского, предусматривала наряду со значительной перестройкой внутрицерковной жизни секуляризацию церковных земель и установление подсудности духовных лиц светскому суду. Эта часть правительственных предложений была категорически отклонена большинством Стоглавого собора.
Стоглавый собор провозгласил неприкосновенность церковных имуществ и исключительную подсудность духовных лиц церковному суду. По требованию церковных иерархов правительство отменило жалованные грамоты, устанавливающие подсудность духовных лиц царю. Вместе с тем члены Стоглавого собора пошли навстречу правительству в ряде вопросов (запрещение монастырям основывать новые слободы в городах и т. д.). Части правительственной программы, направленные на укрепление положения Церкви, не встретили возражений членов Стоглавого собора и были проведены в жизнь. Решениями Стоглавого собора была осуществлена унификация церковных обрядов и пошлин на всей территории России, проведена регламентация норм внутрицерковной жизни с целью повышения образовательного и нравственного уровня духовенства и правильного исполнения им своих обязанностей (одно из постановлений предусматривало создание училищ для подготовки священников); был установлен контроль церковных властей над деятельностью книжных писцов и иконописцев и т. д. На протяжении 2-й пол. XVI-XVII вв. «Стоглав» наряду с Кормчей книгой являлся основным кодексом правовых норм, определявших внутреннюю жизнь духовного сословия и его взаимоотношения с обществом и государством.
Б. Флоря
Источник: Энциклопедия "Русская цивилизация"
Смотреть что такое "СТОГЛАВЫЙ СОБОР" в других словарях:
СТОГЛАВЫЙ СОБОР, церковно земский собор в Москве, в январе мае 1551. Отверг секуляризационные планы правительства царя Ивана IV, но ограничил церковные владения в городах и финансовые привилегии духовенства. Принял Стоглав (судебник, состоящий из … Современная энциклопедия
Церковно земский собор в Москве, в январе мае 1551. Отверг секуляризационные планы правительства, но ограничил церковные владения в городах и финансовые привилегии духовенства. Принял Стоглав … Большой Энциклопедический словарь
Стоглавый собор - СТОГЛАВЫЙ СОБОР, церковно–земский собор в Москве, в январе мае 1551. Отверг секуляризационные планы правительства царя Ивана IV, но ограничил церковные владения в городах и финансовые привилегии духовенства. Принял Стоглав (судебник, состоящий из … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Стоглавый собор церковно земский собор, который проходил в Москве с 23 февраля по 11 мая 1551 (7059) в Успенском соборе Кремля, с участием царя Ивана Грозного, высшего духовенства и представителей Боярской думы. Со стороны духовенства в… … Википедия
Церковный собор с участием царя Ивана IV Грозного и представителей Боярской думы. Состоялся в Москве в январе мае 1551. Унифицировал церковные обряды, провозгласил неприкосновенность церковных имуществ и неподсудность духовенства светским… … Энциклопедический словарь
Церковный собор с участием царя Ивана IV и представителей Боярской думы (См. Боярская дума), заседавший в Москве в январе феврале 1551 (окончательное завершение работ С. с. относится к маю 1551). Своё название получил от сборника соборных … Большая советская энциклопедия
Стоглавый Собор 1551 года
Выявляя бесценные сокровища Церкви – ее святых подвижников, прославляя их, Митрополит Макарий не забывал и о церковных нестроениях, для искоренения которых он предпринимал энергичные меры. Мудрый архипастырский подход выразился в том, что он прежде всего ставит на подсвечник Церкви ее славу – святых угодников, прославленных на Соборах 1547–1549 гг., и с их благодатной помощью выявляет и устраняет различные недостатки в обществе. Так в полной степени исполнялся призыв апостола Павла: “Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще” ().
Рассмотрением различных подобных вопросов занимался Стоглавый Собор . Начало работы Собора происходило таким образом: “В лето 7059-е (1551) месяца февраля в 23 день Быша сии вопроси и ответы многи о различных церковных чинех в царствующем граде Москве в царских полатех от благоверного и благовенчанного царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца к отцу его Макарию Митрополиту всея Русии и ко всему священному Собору Руския Митрополия самобывших тут: Феодосия, архиепископа Великого Новаграда и Пскова; Никандра, архиепископа Ростовского; Трифона, епископа Суздальского и Торуского; епископа Смоленского и Брянского Гурия; Касьяна, епископа Рязанского; Акакия, епископа Тверского и Кашинского; Феодосия, епископа Коломенского и Каширского; Савы, епископа Сарского и Подонского; Киприана, епископа Пермского и Волоцкого, с честными архимандриты и игумены” . Автор-составитель соборных документов, подобно гимнографам, прославляющим участников Вселенских Соборов, называет сшедшихся в Москву иерархов “небопарными орлами”, “легка крила имуща”. Об их пришествии в Москву говорится: “И бе чудно зрение, яко весь богоспасаемый град красящеся отец пришествием” .
О Стоглавом Соборе, как и о Соборах “новых чудотворцев” 1547, 1549 гг., современники-летописцы ничего не говорят. Сообщения о Стоглаве можно встретить в более поздних летописях . Л. В. Черепнин справедливо отмечает, что летописные заметки о Стоглаве XVII века “восходят в качестве источника к тексту самого памятника” .
При многоплановости содержания материалов Собора можно, однако, усмотреть некоторое их деление по тематике. В первых четырех главах содержится исторический материал о подготовке и начале работы Собора, о его составе, о речах царя к участникам Собора. В них молодой царь обращается с молитвой ко Святой Троице, ангелам, святым, называет имена “великих чудотворцев иже в нашей земли Великия Росии в чудотворениях просиявших” (гл. 3, с. 261). Он также рассказывает о Соборах, на которых были канонизованы “великие светильники новые чудотворны многими и неизреченными чудесы прославляеми Богом” (гл. 4, с. 266). Затем говорится, что работе Стоглавого Собора предшествовали молебны и моления в соборной церкви Пречистой Богородицы, после чего царь, говоря о нестроениях, обращается к собравшимся: “…о всем о сем довольно себе духовне посоветуйте. И на среди Собора сие нам возвестите, и мы вашего святительскаго совета и дела требуем и советовати с вами желаем о Боже утвержати нестройное во благо” (гл. 4, с. 267).
Следующая, пятая, глава излагает подряд тридцать семь самых различных вопросов царя, обращенных к участникам Собора, с намерением к прекращению нестроений. Царь говорит: “Отец мой Макарий Митрополит всеа Русии и все архиепископы и епископы, возрите во свои домы, поручены вам от Бога святительства пастырства вашего о святых Божиих церквах и о честных иконах и о всяком церковном строении, чтобы по святым церквам звонили и пели по Божественному уставу и по священным правилам. И ныне бо видим и слышим кроме Божественного устава многие церковные чины не сполна совершаются не по священным правилом и не по уставу. И вы бы о всех тех церковных чинех разсудив и указ учинили по Божественному уставу и по священным правилом сполна” (гл. 5, вопр. 1, с. 268). В главах, начиная с 6 по 40, содержатся ответы отцов Собора на вопросы царя, которые стремятся искоренить выявленные недостатки, “да ничтоже во святых церквах, кроме священных и Божественных правил сотворяется, ниже презрено будет нашим нерадением” (гл. 6, сс. 277–278).
Сорок первая глава содержит еще тридцать два царских вопроса, причем на этот раз ответы приводятся наряду с вопросами, разделяясь только фразой: “И о том ответ”. Последующие главы, начиная с сорок второй, представляют собою только “ответы”, то есть только постановления без всяких предварительных вопросов. Тематика этих решений может быть повторяющейся с предыдущими вопросами и ответами или принципиально новой. В последних двух главах (99 и 100) говорится о посылке документов Собора в Троице-Сергиев монастырь к находящемуся там бывшему Митрополиту Иоасафу (†1555) и его ответ – мнение о соборных материалах .
Читая Стоглав, можно подумать, что инициатива созыва Собора, его работа, то есть вопросы, – все принадлежит царю. Е. Голубинский с этим не согласен, он видит в осуществлении Стоглава инициативу Святителя Макария ; о большой роли Митрополита говорят и другие исследователи. К тому же в материалах Собора нашли отражение послания и документы Митрополита Макария. Для святителя Макария характерны скромность и смирение, что проявлялось в предоставлении инициативы самому царю . Вначале молодой самодержец говорит о Соборе 1547 г.: “В седьмоенадесять лето возраста осия благодать Святаго Духа и коснуся разуму моему. Взыде на память мне и вожделе и возревнова душа моя, великое и неистощимое богатство от многих времен при прародителех наших сокровено и забвению предано. Великие светильники новые чудотворцы многими и неизреченными чудесы прославляемы Богом…” (гл. 4, с. 266). В семнадцать лет у молодого царя, воспитывавшегося без родителей, появление таких мыслей могло возникнуть только под влиянием Святителя Макария. Такая же картина, надо полагать, и с инициативой созыва и проведения Стоглавого Собора. Можно говорить, что атмосфера необходимости исправлений и реформ зрела в Русской Церкви. Об этом говорит “Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу”, опубликованная Г. З. Кунцевичем (СПб., 1912) . И Митрополит Макарий явился лучшим выразителем этих чаяний, придав им соборные формы. Святитель – великий организатор, почитатель отечественных подвижников, духовный собиратель Руси и вдохновитель великих начинаний своего времени . А. Зимин справедливо считает: “Весь текст решений Стоглава убеждает нас, что он составлен под влиянием Митрополита Макария” .
В целом вопросы, которых касался собор, были самыми различными. Это церковный суд, архиерейские и монастырские вотчины, внешность христианина и его поведение, церковное благочиние и дисциплина, церковная иконопись и духовное просвещение и прочее. На Стоглавом Соборе было предпринято усилие централизовать и унифицировать структуру Русской Церкви и управления ею. Во второй серии вопросов царь в самом начале обращается к иерархам со словами: “…и уставили бы есте старосты поповские надо всеми священники брежения ради церковнаго” (гл. 5, вопр. 1, с. 268). Завершает царские вопросы “соборный” ответ, где очень подробно говорится о введении в Церкви института “благочинных”. “И того ради церковного чина в царствующем граде Москве и по всем градом Росийского царствия Руския Митрополия повелехом избирати протопопом в коемждо граде по царскому повелению и по благословению святительскому священников искуссных добрых и житием непорочных. В царствующем граде Москве достоит быти седми старостам поповским и седми сбором по уложению царскому, да к ним избирати десятских добрых же священников искусных житием непорочных же. Так же и по всем градом уставити старосты священники и десяцкие, где сколько пригоже в котором городе. А по селом и по погостом, и по волостем по всей земли уставити у попов десятцкие священники” (гл. 6, с. 278). Как и иконникам Стоглав предписывает, чтобы избранные священники были “искусны, добры и житием непорочны”. Священник Димитрий Стефанович в своем труде цитирует текст указа от 17 февраля 1551 г., где перечисляется назначенное духовенство для “брежения церковного” в Москве . Своего рода инструкцией для избираемых старост могла служить 34 глава Стоглава. Она так и начинается: “Священным протопопом по соборным церквам, а старостам священником и десяцким по всем церквам дозирати почасту…” (гл. 34, с. 297) . В их компетенцию входили такие вопросы как образ жизни приходского духовенства, отчетность перед высшей иерархией, душепопечительство врученной паствы . В следующей главе на примере “благочиний” Москвы дается порядок крестных ходов в течение всего года.
Собор касается такого важного вопроса, как финансово-экономическое положение церковных учреждений в свете церковно-государственных взаимоотношений . В второй серии вопросов царь говорит о монастырях, которые получали “ругу” от государства в виде денег, хлеба, вина и т. д. при Василии III (†1533), затем Елене (†1538) (гл. 5, вопр. 31, с. 275). В главе 75 (сс. 352–353) указываются меры для поднятия благочиния в монастырях, о совершении молитв за монастырских вкладчиков. Одновременно в тексте цитируется речь государя: “И так де у меня, царя, поимали много по всем монастырем…” Монастырям Собор предписывает государю более не стужать, “разве великия нужда”. К этому вопросу Собор возвращается еще, давая “Ответ о милостыне и о руге по многим монастырем” (гл. 97, сс. 372–373). Вначале описывается, как руги давалась при Василии III, затем при Елене Глинской, наконец, в – малолетство Иоанна Грозного. Поэтому в материалах говорится: “И о том тебе государю благочестивому царю велети известно обыскати”. Говоря о проведении подобной ревизии, Собор подчеркивает: “Которым будет убогим монастырем и церквам можно без той руги прожити, и то, государь, в твоей царской воли, а которым будет убогим монастырем и святым церквам без твоей руги впредь прожити неневозможно, и тебе, благочестивому царю, достойно и праведно таковых пожаловати” (гл. 97, с. 373).
Сотой главой материалов является отзыв на них бывшего митрополита Иоасафа. 101 глава датирована 11 мая 1551 г. В ней говорится, чтобы Церкви впредь без ведома царя не приобретали вотчин. Более того, изучение актового материала показывает, что в мае был осуществлен пересмотр различных монастырских грамот. С. М. Каштанов насчитал 246 грамот, сохранившихся до наших дней . Он характеризует это мероприятие так: “Цель майской ревизии тарханов заключалась не в рассмотрении отдельных конкретных грамот, а в широком проведении в жизнь принципа централизации государственных финансов путем ограничения главных податных привилегий” монастырей . Подтверждались грамоты конца правления и Василия III, так как в них, как правило, монастыри не освобождались от основных проездных и торговых привилегий. В подписи на грамоте митрополичьему дому “разрешался беспошлинный проезд только один раз в году” . Все это позволяет сделать еще один вывод. Хотя у нас нет перечня настоятелей монастырей, находившихся в 1551 г. в Москве, но мы вправе говорить, что это было самое представительное церковное собрание за весь предшествующий период.
Собор отменил подсудность монастырей светской власти (гл. 37, с. 340). Утверждая подсудность духовенства высшей иерархии, Стоглав делает важную оговорку: “А в которое время митрополиту не поможется, ино в свое место повелевает судити архимандритов, и игуменов, и игумений, и протопопов, и весь священнический и иноческий чин в духовных делех Сарскому и Подонскому владыце со всеми архимандриты и игумены, соборне, по тем же священным правилом” (гл. 68, с. 341). Данная оговорка весьма важна, так как известно, что Митрополит Макарий был к тому времени в преклонном возрасте и даже хотел решить вопрос о своем уходе на покой . Его многогранная церковная и культурно-просветительная деятельность требовала много сил и времени, и не мала была у него и административная нагрузка. “Судебная власть Митрополита над настоятелями зафиксирована в грамотах Троице-Сергиеву, Симонову, Московскому Новоспасскому, Чудову, Серпуховскому владычному, Троицкому Махрищскому, Федоровскому Переславль-Залесскому, Троицкому Данилову, Владимирскому Рождественскому, Владимирскому Спасскому, Чухломскому Корнильеву, Торопецкому Троицкому монастырям, Дмитриевскому собору во Владимире” . Обозревая многогранную церковно-административную и культурно-просветительную деятельность святителя Макария, приходится удивляться его умению и организаторским способностям. Поэтому представляется весьма промыслительным, что на Стоглавом Соборе старец-иерарх был умолен остаться на первосвятительском престоле, и это послужило ко благу Церкви.
Разбирая некоторые вопросы иконографического характера, Стоглавый Собор предписывает: “Писати живописцем иконы с древних образов, как греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочии пресловущии живописцы” (гл. 41, вопр. 1, с. 303). В 43 главе Собор (сс. 314–315) очень подробно останавливается на важности и святости иконописного дела, подчеркивая высокий образ иконописца: “Подобает быти живописцу смирену, кротку, благоговейну, непразднословцу, не смехотворцу, несварливу, независтливу, непьяницы, неграбежнику, неубийцы” (гл. 43, с. 314). Мастера-иконописцы должны, не утаивая секретов, передавать свое мастерство ученикам. Высший надзор за иконописанием поручается иерархии. Архиепископы и епископы должны по вышеотмеченному принципу о “благочинных” избрать “во своем пределе живописцов нарочитых мастеров да им приказывати надо всеми иконописцы смотрити” (гл. 43, с. 315). Как показывают источники, во исполнение данного соборного указания в Москве были “надо всеми иконникы установлены четыре старосты иконникы, а велено имь над всеми иконникы смотрити” . Характеризуя деятельность Стоглавого Собора, В. Г. Брюсова подчеркивает, что “в условиях расширения границ Московского государства непосредственное руководство местными иконописными мастерскими стало практически невозможным, понадобились указания общероссийского масштаба, которые и были осуществлены Стоглавым Собором 1551 года” . Как считает Н. Андреев, в соборных определениях об иконописи отразились воззрения самого Митрополита Макария . А отец Димитрий Стефанович отмечает: “В ряду других постановлений – это одни из наиболее удачных и благотворных. Доказательством их плодотворности может служить то, что в иконописных подлинниках второй половины XVI в. и на протяжении всего XVII в. глава 43-я весьма часто встречается в качестве руководственного наставления для иконописцев” .
Что же касается такого важного вида церковного искусства как пение, то соборные суждения известны исключительно в контексте богослужения и благочиния .
Стоглав говорит о важности и необходимости духовного образования и обучения, чтобы у “священников и у дьяконов и у дьяков учинити в домех училища” (гл. 26, с. 291). Решение данной задачи, как видим, Собор возлагает на духовенство. Это соборное постановление представляет большую важность. “Школа на Руси здесь впервые является предметом заботливости целого Собора, царя и русских иерархов. Мы не имеем точных данных, в какой мере были осуществлены определения Собора об учреждении школ на всей Руси; но что поставления соборные не остались мертвой буквою, в этом убеждают нас «наказы», разосланные по епархиям” .
Стоглавый Собор уделил большое внимание исправлению книжной продукции . Из материалов мы узнаем, что книги в XVI в. изготавливались на продажу. Собор предписывал – переписанные книги сверять с оригиналом, выявляя и исправляя ошибки. В противном случае он дает указание изымать неправленные книги “даром безо всякаго зазору, да, исправив отдавали в церкви, которые будут книгами скудны” (гл. 28, с. 292).
Материалы Стоглава содержат ссылки на цитаты из канонических правил Вселенских и Поместных Соборов и святых Отец, из Священного Писания и богослужебных текстов, творений святителей Григория Богослова, Василия Великого, митрополита Ираклийского Никиты, преподобных Исаака Сирина, Симеона Дивногорца, приводятся тексты постановлений императоров Константина и Мануила Комнина, равноапостольного князя Владимира, поучения Русских Митрополитов, святителей Петра, Киприана, Фотия, преподобного Иосифа Волоцкого и др. Поэтому соборные главы приобретают более нарративный, назидательный характер, опираясь при этом на древнюю и русскую церковные богословско-канонические традиции.
Академик Д. С. Лихачев отмечает: “В «деяния» Стоглавого Собора внесена сильная художественная струя. Стоглав – факт литературы в той же мере, как и факт деловой письменности” . Это можно наглядно показать на следующем примере. При написании второй главы в речи царя “составитель Стоглава не имел под руками текста этой речи и сам воспроизвел ее по памяти, литературно обработав”, – пишет С. О. Шмидт . В действительности же за основу этой главы был взят текст “От Шестоденьца избрано о животех” из канонического памятника “Мерило праведное” . Н. Дурново говорит, что “Мерило праведное” активно использовалось при создании текста всего Стоглава. В Древней Руси нередко именно таким образом составлялись новые литературные произведения. Интересно, что у святителя Макария, как известно, имелась рукопись “Мерила праведного” . Таким образом, мы видим, что Стоглав как памятник литературы отвечает древнерусским требованиям этикетности повествования и использования цитат .
Наблюдения над языком постановлений Стоглава обогащают его характеристику: “Он совмещает в себе различные языковые стихии: церковнославянский язык, с одной стороны, и язык деловой письменности – с другой. В этом памятнике немалое место принадлежит изложению речей участников Собора, прибывших в Москву из разных областей Руси, он изобилует суждениями и рассуждениями Отцов Церкви по поводу рассматриваемых на Соборе вопросов. Эти части Стоглава сближают его с памятниками высокого книжного языка, в основе своей – церковнославянского. Вместе с тем в Стоглаве можно обнаружить элементы разговорной речи и при этом не только штампов, усвоенных деловой письменностью, но живой разговорной речи участников Собора, в какой-то мере просочившейся в текст книги, несмотря на ее литературную обработку” . Очевидно, подобная направленность и необычность, а также формальное отсутствие подписей участников Собора в конце деяний явились причиной сомнения в их подлинности, высказывавшихся в XIX в. в ходе полемики со старообрядцами .
Стоглавый Собор выступает против своевольства скоморохов, азартных игр и обращается к государственной власти с призывом принимать по отношению к ним пресекающие меры (гл. 41, вопр. 19–20, с. 308). Много говорится о жизни христианина, когда запрещаются негативные явления, с одной стороны, и с другой – даются наставления к добродетельной жизни. Этим проникнут весь текст материалов. Предписывая необходимость чтения во время богослужения Толкового Евангелия “Златоуста” и других книг, Стоглав подчеркивает важность этого – “на поучение и на просвещение и на истинное покаяние и на добрыя дела всем православным хрестьяном в душевную пользу” (гл. 6, с. 278).
Такая забота Стоглава о жизни христианина нашла продолжение и завершение в другом памятнике древнерусской письменности, современном данной эпохе – Домострое, написанном священником Сильвестром, сподвижником Митрополита Макария. Немаловажным является и тот факт, что, по мнению исследователей, он принимал участие в создании Стоглава . Этот памятник дает “широкие” рекомендации – как устроить свой дом так, чтобы зайти в него – было “как в рай войти” (§ 38). В “Домострое” перед читателем развертывается грандиозная картина семейного идеального быта и идеального поведения хозяев и слуг . Все это вместе свидетельствует о проникновении церковности в структуру древнерусской жизни и быта, о воцерковлении мира.
На Соборе 1551 г. были утверждены некоторые особенности, которые в XVII в. были преданы проклятию. Имеется в виду двоение Аллилуиа (гл. 42, с. 313), двоеперстие при совершении крестного знамения (гл. 31, сс. 294–295), постановление о нестрижении бороды (гл. 40, сс. 301–302), что до настоящего времени удержано в старообрядческой среде . Сомнения о правильности пения Аллилуиа имели место еще в Новгороде при архиепископе Геннадии (1484–1504), причем обычай двоить Аллилуиа был некогда и в Греческой Церкви. Таким образом, Стоглав только унифицировал имевшиеся в Русской Церкви разногласия в богослужебной практике . То же самое можно сказать и о перстосложении . Что же касается брадобрития, то оно непременно ассоциировалось на Руси с уподоблением латинянам или же с безнравственностью и было при этом поводом для нареканий. Ф. Буслаев по этому поводу говорит следующее: “Борода, занимающая такое важное место в греческом и русских подлинниках, стала, вместе с тем, символом русской народности, русской старины и предания. Ненависть к латинству, ведущая свое начало в нашей литературе даже с XI века, и потом, впоследствии, ближайшее знакомство и столкновение наших предков с западными народами в XV и особенно в XVI веке способствовали русскому человеку к составлению понятия о том, что борода, как признак отчуждения от латинства, есть существенный признак всякого православного, и что бритье бороды – дело неправославное, еретическая выдумка на соблазн и растление добрых нравов” .
После окончания работы Собора деятельный Митрополит рассылает указы и наказные грамоты с его постановлениями. В грамоте, присланной в Симоновский монастырь, есть приписка: “Да с тою же грамотою послати по монастырем поучение главы, ис тое же соборные книги выписати глава 49, глава 50, глава 51-я, 52-я, глава 75-я, 76-я, 67-я, 68-я, глава 31-я царских вопросов, глава 68-я” . Это говорит об энергичном распространении решений Собора по городам, монастырям. И действительно до нас дошли тексты и других таких наказов, посланных, например, во Владимир и Каргополь . Материалы Стоглава нашли также отражение в современной им актовой письменности и различных памятниках последующего времени .
Исследователи отмечают положительное значение Стоглава в жизни Русской Церкви. Его предшественником по исправлению недостатков на Руси был, по мнению Е. Голубинского, Владимирский Собор 1274 г. Характерно сопоставление Стоглава и в международном контексте. Е. Голубинский сравнивает его с Тридентским Собором, проходившим почти одновременно в Римской Церкви. Историк отмечает, что Стоглавый Собор по своей цели и значению был “несравненно выше римско-католического” . Протоиерей Петр Румянцев, много потрудившийся в русских заграничных храмах, описывает, как в Швеции “11 февраля 1577 года король открыл народное собрание знаменитою речью, напоминающею отчасти речь Иоанна Грозного на Стоглавом Соборе” .
Отмечается также откровенность, с которою высказывается Стоглав о недостатках с целью их искоренения. Ф. Буслаев говорит, что в Стоглаве “все новое и чужое запечатлено клеймом проклятия и вечной гибели; все же свое, родное, испокон веков идущее по старине и преданию, свято и спасительно” . С похвалой говорит К. Заусцинский о мерах, принятых Стоглавом к исправлению общества, так как “на первом плане поставлены духовные средства, увещания и убеждения; наказание большей частью ограничивается церковною епитимией, и только в весьма редких случаях предоставляется царю, его «царской заповеди и грозе» . Историк Митрополит Макарий (Булгаков; †1882) называет Стоглавый Собор важнейшим “из всех Соборов, какие только были доселе в Церкви Русской” .
Стоглавый Собор современен Судебнику 1550 г. Это наглядно показывает интенсивность работы юридической мысли Древней Руси того времени . Высказываются соображения, что Судебник был утвержден на этом Соборе . Поэтому замечательный русский канонист А. С. Павлов говорит, что “Соборное уложение 1651 года представляет собой опыт кодификации всего действующего русского права” . В отличие же от Судебника, Соборные постановления, как это было отмечено раньше, являются одновремено памятником литературно-богословской мысли.
Решения Стоглавого Собора оказали большое влияние на церковно-общественную жизнь. Многие вопросы впервые получили на нем церковное осмысление. “Если сделать общую оценку постановлений Стоглавого Собора с точки зрения церковно-исторической и церковно-правовой, то без труда можно заметить, что отцы Собора коснулись разных сторон церковно-общественной жизни, стремились устранить все ярко бросавшиеся в глаза недостатки в этой жизни, разрешить все вопросы, волновавшие православного человека того времени. Как источник для изучения церковной жизни XVI в., Стоглав незаменим” .
Высокую оценку получил Собор и в исследовании отца Димитрия Стефановича, чей труд до сих пор является едва ли не самым главным по данному поводу. Он пишет: “…Стоглав и как литературный, и как законодательный памятник представляет собою редкое и выдающееся явление в истории русского церковного права: это – один из поворотных столбов, наложивший собою сильный отпечаток на целую эпоху, такой памятник, в котором весьма многие труды предшествующего времени нашли свое удачное завершение, и который для ближайшего и даже отдаленного последующего времени имел значение действующего и руководственного права” . “Стоглавый Собор, по мнению Н. Лебедева, представляет собою не только одно из самых замечательнейших действий Всероссийского Митрополита Макария, но и одно из важнейших событий в целой русской истории” . В обширном своде соборных постановлений решения Собора не только излагаются, но и комментируются, подкрепляются авторитетом предшествующих Соборов и поучений отцов Церкви и т. д. Стоглавый Собор тесно взаимосвязан своим содержанием, языком, направленностью с современными ему литературными памятниками. Материалы Собора – яркий памятник стремления русского общества середины XVI в. к исправлению и обновлению. Поэтому Стоглав являет собой незаменимый источник сведений о жизни русского общества XVI в.
Приложение
“Лета 7059-го месяца февраля в 17 повелением благочестиваго царя и христолюбиваго великаго князя Ивана Василиевича всеа Русии самодержца и по благословению преосвященнаго Макария Митрополита всеа Русии и преосвященнейших архиепископов и епископов и всего священнаго Собора Руския Митрополия изобрали священницы и диакони старост в царьствующем граде Москве во оба города и на посад за Неглинну и в Черторие трех старост Димитриевьскаго попа Феодора на Воздвиженской улицы, да от Иоанна Предтечи с Орбата попа Леонтия, да из Чертория изо Олексеева монастыря из девичия из предела от Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа попа Дмитрея; а на Болшей посад и за Яузу дву старост: Предтечинского попа Григория ис Котелников, да от Гаврила святаго // попа Андрея из Мясников, а за реку за Москву изобрали в старосты архангельскаго попа из Руновки, а в новой город и в старой изобрали от зачатия святыя Анны попа Иосифа из Нового города. А церквей за Неглимною и в Чертории 113, а попов 120, а дияконов 73, и всех попов и дияконов за Неглимною и в Чертолии 193 человека. А на болшем Посаде и за Яузою – церквей 107, а попов 108, а диаконов 70 и всех попов и дияконов на Болшем Посаде и за Яузою 178 человек. И в Старом городе церквей 42, а протопопов и попов 92, а дияконов 38, а попов 39, а дияконов 27 и всех попов и дияконов в обеих городех 196 человек. И всех церквей во обеих городех и на посадех 6 сот 42 церкви и как по тем святым церквам розчитати храмы старосты и пятидесятских и десятских священников и дияконов и всего Московского царьства обеих городов и Заполия елико как вместит по вашему разсужению” (ГИМ. Собр. А. С. Уварова 578/482», в лл. 308–309 об.).
Список сокращений
ВИ – Вопросы истории,
ГИМ – Государственный Исторический музей,
ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения (СПб.),
ЖМП – Журнал Московской Патриархии,
ОЛДП – Общество любителей древней письменности (Спб.),
ПДПИ – Памятники древней письменности и искусства (Спб.),
ПЛДР – Памятники литературы Древней Руси,
СКиКДР – Словарь книжников и книжности Древней Руси,
ТОДРЛ – Труды Отдела древнерусской литературы,
ХЧ – Христианское чтение (СПДА),
ЧОИДР – Чтения в Обществе истории и древностей Российских.
Библиографию изданий соборных деяний и исследований о Стоглаве см. СКиКДР (список сокращений см. в конце статьи). Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Ч. 2. Л-Я . Л., 1989, сc. 426–427. Следует отметить, что введение к указанной французской публикации Стоглава (Le Stoglav ou les cent chapitres. Ed. E. Duchesne . Paris, 1920) было несколько ранее опубликовано автором отдельной статьей (Duchesne E . Le Concile de 1551 et le Stoglav // Revue historigue. Paris, 1919, pp. 99–64).
Российское законодательство X-XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985, с. 258; Стоглав. Казань, 1862, сс. 18–19. Далее текст данного памятника цитируется на строке с указанием страницы современного издания.
Об архиереях-участниках Стоглавого Собора см. Лебедев Н . Стоглавый Собор (1551 года). Опыт изложения его внутренней истории. М., 1882, сс. 36–47; Бочкарев В . Стоглав и история Собора 1551 года. Историко-канонический очерк. Юхнов, 1906, сс. 11–29; Свящ. Д. Стефанович . О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав. К истории памятников древнерусского церковного права. СПб., 1909, сс. 60–63; Российское законодательство X-XX. Т. 2, сс. 404–406. Некоторые исследователи склонны видеть в участниках Собора представителей партий (“стяжателей” или “нестяжателей”), а в его материалах – результаты борьбы, компромиссов и группировок. А. М. Сахаров, А. А. Зимин, В. И. Корецкий пишут: “Председательствующий на Соборе Митрополит Макарий опирался на подавляющее «иосифлянское» большинство Только епископ Рязанский Кассиан выражал «нестяжательскую» оппозицию” (Русское Православие: вехи истории. М., 1989, с. 117). На наш взгляд данная проблема отражает не столько историческое явление, сколько историографическое. По этому поводу см. Ostrowski D . Church Polemics and Monastic Land Acquisitin in Sixteenth-Century Muscovy // The Slavonic and East European Revew. 1986. Vol. 64. № 3. июля, pp. 355–379; Курукин И. В . Заметки о “нестяжательстве” и “осифляне” (историографическая традиция и источники) // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. Дооктябрьский период. Сб. статей. М., 1981, cс. 57–76.
Черепнин Л. В. Земские Соборы русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978, с. 78. См. также Свящ. Д. Стефанович . О Стоглаве, с. 43.
См. Яковлев В. А. К литературной истории древнерусских сборников. Опыт исследования “Измарагда”. Одесса, 1893, с. 41; Попов К . Блаженный Диадох (V-го века), епископ Фотики Древнего Эпира и его творения. Киев, 1903, с. 6.
Священник Димитрий Стефанович считает, что деление соборных материалов на сто глав обязано Митрополиту Иоасафу, беседовавшему “с Сильвестром, Серапионом и Герасимовым Ленковым”, привезшими материалы в Троицкий монастырь (Свящ. Д. Стефанович . О Стоглаве, с. 90). Но на наш взгляд, такое деление стоит в связи с современным им памятником, о чем см. выше.
Голубинский Е . История Русской Церкви. Т. 2. Ч. 1, сс. 776–779. См. также Макарий, Митрополит Московский . История Русской церкви в период разделения ее на две Митрополии. Т. 6. Изд. 2. СПб., 1887, с. 233.
В этом можно усмотреть и некоторую традицию, восходящую к истокам Византии, когда, например, в 325 г. никто иной как именно император Константин предложил термин “Единосущный” (см. Лебедев А . П . Вселенские Соборы IV и V веков. Сергиев Посад, 1896, сс. 22–23).
Сообщение об этом намерении в древнерусской письменности автор сделал 12 февраля 1910 г. в Обществе любителей древней письменности (ПДПИ. Т. 176. Отчеты о заседаниях имп. ОЛДП в 1907–1910 году (СПб.), 1911, отчеты за 1909–1910 годы, с. 25). В этом контексте можно рассматривать и материалы, опубликованные И. Н. Ждановым (Жданов И. Н . Сочинения. Т. 1. СПб., 1904, сс. 177–186).
См. Казански Н. Стоглавият Събор // Църковен вестник. София, 21.IV.1987, бр. 25–26, с. 14; Leonid Erzbischof von Jaroslavl und Rostov . Metropolit Makari von Moskau und ganz Ru?land. Hierarch in entscheidungsreicher Zeit // Stimme der Orthodoxie. 1963, № 12, S. 38.
Зимин А. А . И. С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958, с. 99. Дополнительные соображения по этому поводу см. Черепанова О. А . Наблюдения над лексикой Стоглава (Лексика, связанная с понятиями духовной и культурной жизни) // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 3. Межвузовский сборник. Л., 1983, с. 21.
Свящ. Д. Стефанович . О Стоглаве, сс. 85–86. Поскольку автор цитирует дословно только начало указа, но не конец, то ниже, в приложении, мы приводим тексты указа по этой же рукописи полностью.